|
В субботу балетом "Дон
Кихот" Михайловский театр открыл 175-й сезон. Комментирует ОЛЬГА
ФЕДОРЧЕНКО.
Открытие сезона для любого
театра -- акция политическая. Первый спектакль
определяет художественные приоритеты и расстановку сил в коллективе. Тем
более при смене руководства, как в Михайловском театре,
-- здесь новый генеральный директор Владимир Кехман,
новые руководители оперной и балетной трупп: Елена Образцова и Фарух Рузиматов (Ъ писал об
этих назначениях). Вместе с тем, открытие сезона не предполагает
разгадывания ребусов. Все должно быть просто: вот лучший спектакль
театра, вот лидеры труппы. Однако первый спектакль Михайловского театра
иначе как ребусом не назовешь. Нарушая исторические традиции
оперно-балетного театра, открывать сезон доверили не опере, а балету. К
тому же принято начинать с "визитной карточки" театра. В
балетных фондах Михайловского такой не обнаружилось (чего нет, того нет),
поэтому, вновь нарушая обычай давать в таких случаях вездесущее
"Лебединое озеро", приняли решение открываться бесшабашным
"Дон Кихотом". Выступление в главной партии первого спектакля
сезона поручили "мариинке" Анастасии Колеговой, то есть танцовщице не чужой труппы, что
можно считать уже скандальным нарушением внутрицеховых правил.
Впрочем, говорить о канонах
сейчас не приходится: новое руководство Михайловского заявило о создании
в стенах бывшего Театра оперы и балета имени Мусоргского нового
коллектива "мирового уровня" и, соответственно, формирует
собственные традиции. Так, знаковым жестом стал принцип ранжирования
публики. Запутанной, "лабиринтной", системе лестниц и переходов
зрительской части возвращена дореволюционная функция -- не допустить
смешения аристократической публики с
разночинной. Утром, перед открытием сезона, господин Кехман
с гордостью провел журналистов по отреставрированному театру и показал
фойе и ресторан для зрителей VIP-зоны: бельэтажа, бенуара и партера с
удобными диванами и креслами, на которых, по мнению директора, так хорошо
"подумать о смысле жизни". Обитателям верхних ярусов вход в эту
часть театра отныне строго воспрещен, на охрану классового общества
выставлены молодые люди атлетического сложения.
Сам "Дон Кихот", с
начальственными речами перед поднятием занавеса, задуман был помпезно.
Руководство вывело на первый спектакль весь лидирующий состав труппы:
балерины танцевали корифейские партии и даже
вливались в безымянные "тройки", "четверки" и
"семерки"; в мужской массовке были замечены исполнители ведущих
ролей в "Корсаре" и "Лебедином". Подобная задумка, воскрешающая традиции Императорского балета
(Михайловский театр, кстати, планирует снабдить свою вывеску этим
архивным статусом), когда танцы примы обрамляли лучшие балерины труппы,
несомненно, интересна. И ход был бы оправдан, когда бы на сцене
обнаружилась прима. Но на михайловских
подмостках танцевала Анастасия Колегова.
Номинально -- балерина Мариинского
театра, на деле исполнительница, не выбивающаяся из разряда уверенных
солисток. Так что не ясно, ради чего, отдав первый спектакль сезона
артистке другого театра, руководство подвергло публичному сомнению
профессиональные качества своих танцовщиков.
На "Дон Кихоте"
усиленный солистами кордебалет очень старался: все изо всех сил дружно
улыбались, отчаянно трясли бубнами и гремели кастаньетами, стрельба
глазами велась по всем направлениям. Но настоящего накала в этом не было,
чувствовались некоторое напряжение и обида. Покорить зал, несмотря на
внушительную техническую оснащенность, госпоже Колеговой
не удалось. Во всякий миг сценического бытия танцовщица усиленно
демонстрировала свое высокое положение guest-star.
Эта Китри напоминала героиню с обложки
глянцевого журнала -- все стерильно, без явно
выраженных недостатков (без потрясающих достоинств, впрочем, тоже).
Умеренно задранная ввысь нога, крепко
вколоченные в пол туры, двойные (но только поначалу) фуэте вызывали
энтузиазм разве что у высоких городских чиновников, в избытке наполнивших
элитную часть зала. Обитатели галерки реагировали на танцы госпожи Колеговой более сдержанно, отмечая весьма средненький
прыжок, чувствительную негибкость корпуса (прозвучало даже ехидное
предложение скинуться для артистки на "фастум-гель") и отсутствие хоть какой бы то ни
было зажигательности.
К счастью, совсем без драйва
публику не оставили. Его на все сто процентов выдал Денис Матвиенко,
танцовщик мирового уровня, заключивший постоянный контракт с труппой Михайловского театра. Репутация
технических возможностей и актерских способностей господина Матвиенко в
балетном мире безупречна. Замысловатые конфигурации, которые он с
легкостью проделывал в воздухе, находились в строгих границах
эстетичного; вращения были отменны по форме и динамике. В "Дон Кихоте" его в меру развязный, без меры очаровательный
Базиль, устав в какой-то момент оказывать
бесполезные знаки внимания непрошибаемой Китри,
быстро переключился на шашни с хорошенькими "испанками".
Особенно удачным показался его стремительный флирт с премиленькой
цветочницей (Анастасия Ломаченкова).
Убедителен был классический
премьер театра Марат Шемиунов в пантомимной
партии Дон Кихота, переживавший драматические коллизии своего героя не
хуже Жизели в сцене сумасшествия. Алексей Малахов хоть и изображал Гамаша дураком, однако мелкие заноски
были исполнены идеально, словно в назидание шлепавшей стопами Китри. Ольга Степанова, имеющая в своем активе
главную женскую партию "Дон Кихота", мощно и уверенно прошла
сложнейшую диагональ двойных туров в финале вставной вариации pas de deux.
В целом вечер имел успех. Дважды зрительный зал до основания потрясли
овации -- оба раза по окончании вариаций Базиля
в первом и третьем актах. Канапе с фуа-гра
хватило только на первый антракт -- нехорошо для Императорского.
|
